Лотос Тай Цзы, не церемонясь, выплюнул меня в тело безмятежно спящего лекаря, со словами: «Просто удивительно, как он умудрился дожить до почтенного возраста с такой халатной беззаботностью по поводу сохранения своей жизни. Тебе придётся потрудиться, если хочешь утром найти это тело достаточно живым».

 Неожиданно для себя оказавшись в родном, до боли знакомом, теле, я, с удовольствием почувствовал ощущения расслабления, удовольствия и неустанной работы органов. Сохраняя состояние полусна, я раскрыл внимание за пределы комнаты и тут же наткнулся на неприятный сюрприз – на крыше, надо мной лежали, распластавшись, два человека.

 Продолжая глубоко дышать в ритме спящего организма, я принялся изучать их намерения, одновременно раскрывая шире облако энергетического контроля…

 Ещё один, за углом дома, недалеко от двери…

 Следующий лежит в кусту жасмина, держа в руках странный предмет…

 Другой удобно расположился в противоположном углу двора, присев на корточки, ожидая чего-то…

 В части дома, где спят хозяева (вернее, уже не спят, а лежат связанные, с кляпами во ртах, - поправил меня Лотос), но живые (не живые, а полумёртвые от ужаса – терпеливо уточнил он), находится ещё один человек, что-то спрашивающий у старосты. Тот мычит в ответ, выразительно выпучивает глаза, скашивая их в сторону пристройки…

 Возможно, что есть ещё кто-то поблизости, но у меня уже нет времени прощупывать окружающее пространство потому, что на крыше начали что-то предпринимать. Один из лежащих там, осторожно просунул трубочку сквозь покров соломы и плетёную основу и, по его знаку, второй принялся сжимать и отпускать довольно объёмистый шар, подобный надутому пузырю. Я бесшумно откатился к стене и спрятал голову в глубину халата, лежащего на полу. Сделав глубокий вдох, я остановил дыхание и продолжил наблюдение за нападающими.

  Закончив вдувать в комнату какой-то ядовитый газ, опускающийся вниз и расползающийся по всем углам комнаты, они затаились, прислушиваясь к происходящему внутри.

 Сосредоточившись на человеке, притаившемся за дверью, я накрыл его тело паутиной «волшебных доспехов» и пополз к выходу.

 Достигнув желанной цели, я осторожно надавил на неё, стараясь не выдать себя противным скрипом, который обычно сопровождал мои выходы из помещения. На этот раз опасения были совершенно напрасны – не издав ни малейшего скрипа, дверь, в то же время, отказалась сдвинуться хотя бы чуть-чуть – её старательно заблокировали снаружи. Прижавшись губами к щели, связывающей меня с миром свободы и безопасного воздуха, я выдохнул наконец-то ставший почти бесполезным запас его, удерживаемый до этого внутри, и осторожно вдохнул.

 Кажется, здесь обошлось без сюрприза, что уже хорошо. Переключив внимание на виновников беспокойства, всё ещё находящихся надо мной, я окутал тело одного из них облаком энергии и полез внутрь него, в поисках контакта с его нефритовыми дворцами.

 Конечно, создавшаяся ситуация не способствовала бережному отношению к объекту моего интереса, поэтому, находя какой-нибудь из них, я стремился надёжно контролировать обнаруженный ключик чужой натуры. Видимо, это отразилось на поведении человека потому, что на крыше  стали раздаваться приглушённые звуки, а когда, захватив девятый дворец, я заставил его вскочить на ноги и заорать, остальной мир вокруг, наоборот, погрузился в глубины сконфуженного молчания.

 Оставив моего подопечного самостоятельно расхлёбывать заваренную кашу, я отстранился от него, втянул свежего воздуха снаружи и, поднявшись на ноги, сместился к месту, над которым находилось тело второго отравителя, видимо, всё ещё ошеломлённого выходкой приятеля.

 Подпрыгнув вверх, я схватился рукой за одну из деревянных балок, а кулаком другой с силой ударил в слой соломы, разделяющий нас. Моя рука легко, почти не встретив сопротивления, вылетела наружу, подкинув высоко в воздух лёгкое тело, попавшееся по пути.

 Не мешкая, я втянул руку внутрь дома, схватился ею за соседнюю балку и, перевернувшись вниз головой, выбросил наружу обе ноги в месте крыши, уже отмеченном дырой кулака. В следующее мгновение я уже лежал рядом с силуэтом человека, провожающего взглядом тело партнёра, описавшее высокую дугу в воздухе и теперь готовящееся приземлиться посередине двора.

 Не дав ему досмотреть захватывающее зрелище свободного парения нептичьего тела, движением правой руки я смёл ноги неудачника, заставив их взметнуться у него над головой. Не останавливая круговое движение, эта же рука подхватила его за одну из бессильно болтающихся рук и увлекла её, с последующим за ней телом, в дыру крыши. Внутри дома послышался сочный шмяк в сочетании с хрустом ломающегося бамбукового столика, украшавшего доселе интерьер жилища и вот, наконец-то я один на крыше, лежу, с наслаждением втягивая густой пряный ночной воздух в лёгкие, вынужденные до этого довольствоваться только жалкими струйками, украдкой втянутыми через запертую дверь.

 Что делать дальше? Какой план выбрать?

 Видимо, более логично будет заняться вначале человеком, лежащим в кустах с арбалетом наготове…, но, в то же время, легче воплотить этот план можно, подобравшись к нему сзади…

 Продолжая уточнять детали последующего действия, я уже скользил к краю крыши, скрытому от глаз оставшихся наблюдателей. Предельно расслабив тело, подобное длинному бесформенному мешку, я приземлился, сложившись в не менее бесформенную кучку, и огляделся.

 Гнетущая вопросительная пауза нападающих затянулась и стала переходить в паническое непонимание, заполняя окружающее пространство липким скользким страхом. Хороший знак для охотника, обложенного добычей. Сейчас энергетические возможности, затаившихся в кромешной темноте нападающих, сосредоточились на сохранении самообладания и на поиске достаточно убедительных доводов, объясняющих экстравагантность техники охоты на самоуверенного лекаря, избранную остальными партнёрами.

 Самое время помочь им в прояснении ситуации, избавив их от необходимости ломать себе голову. Окрылённый такими благими намерениями, я пополз в сторону, одинаково удалённую от обоих оставшихся в засаде.

 Каково же было моё негодование, когда в левое бедро вдруг впилась какая-то остервенелая летающая тварь, за которой последовала вторая, больно оцарапавшая правую лопатку и зарывшаяся в землю недалеко от меня. Схватившись за место укуса, я наткнулся на металлическую спицу, торчащую из ноги, большая часть которой была скрыта внутри, почти пробив ногу насквозь. Временно забыв о причинённом мне ущербе, я раскрыл внимание в поиске источника извержения металлических жал, распахнул как можно шире и, не обнаружив чего-нибудь подозрительного, вынужден был свернуть его.

 Руководствуясь принципом, внушённым когда-то мне учителем, что при неудаче какой-то техники, не нужно настаивать, стремясь доказать её надёжность, а надо немедленно перейти к следующей, желательно наиболее отличающейся от предыдущей, я только немного сместился в сторону и затаился. Теперь важно не обращать внимание на, начавшую возникать в ноге, жгучую боль, не распространять вокруг себя волны неуверенности, а усилить внимание и осторожность.

 Стараясь действовать постепенно, я раскрыл облако энергетической защиты на предельную дистанцию вокруг себя. Теперь, если в этой зоне возникнет какой-то летящий ко мне предмет, я готов встретить его или ускользнуть. Одновременно это позволяет более детально прощупать все подозрительные источники энергии поблизости.

 Нога начала наливаться тяжестью и пульсировать болевыми прострелами. Стараясь не потревожить созданную паутину внимания, я принялся замедлять движение энергии в раненой ноге. Если удастся полностью остановить её ток, ткани перестанут реагировать на вторжение стрелы и расслабятся.

 Вокруг всё было по-прежнему. Дальнейших выстрелов не последовало, значит, противник очень осторожен, возможно, в темноте потерял чёткость очертаний моего тела и не хочет рисковать, обнаруживая себя.

 В голову вдруг ворвалась следующая мысль, заставившая меня похолодеть: «Может быть, он просто ждёт, когда начнёт или закончит действовать яд, проникший в ногу на кончике стрелы!»

 Как всегда, в критические моменты, следом за шокирующим предположением, в сознании вспыхнула фейерверком образов песенка-предвестник энергетических проблем, сопровождая бодростью надежд своих слов мой поиск следов яда в крови вокруг стрелы. Хорошо, что я остановил ток энергии и крови внутри повреждённой зоны – таким образом, всё содержимое остаётся неизменным.

 В голове неожиданно раздался ворчливый голос Лотоса Тай Цзы:

 - Чего ты ждёшь? Ты что, наслаждаешься тем, что влип в дерьмо, которое всё сгущается вокруг тебя? Вот она натура человека – чем противней окружающая среда, тем более притягательна её суть для вас!...

-Ты что, не видишь этого стервеца, затаившегося в десяти шагах от тебя и ухмыляющегося в предвкушении возможности пнуть твоё окоченевшее тело? Смотри моими глазами!..

- Ох уж эта самоуверенная молодёжь. Ничего не могут сделать без подсказки опытного ветерана…

 Приняв сначала слова, загремевшие в голове за начало бреда, сопровождающего отравляющее действие стрелы, я, затем, всё же  понял, что ко мне обращается мой спутник, раздражённый моим бездействием.

 Последовав его совету, я перестроил видение на спектр взгляда Лотоса Тай Цзы и действительно обнаружил почти рядом с собой, всего в одиннадцати шагах (если учесть ограниченные возможности раненой ноги) лежащего под пучком травы человека, отложившего разряжённый арбалет в сторону и держащего в одной руке нож. В своё оправдание хочу добавить, что его тело окружало плотное облако защитной энергии, очень похожее на созданное мною. Видимо, поэтому я не мог видеть его, но, в моё утешение, наверное, он тоже потерял меня из виду.

 Интересно, сколько же времени мы лежали бы почти нос к носу, испытывая терпение (своё, особенно)?

 Это интересное предположение было бесцеремонно прервано грубой репликой вечно недовольного Лотоса:

 - Ну, и сколько ещё времени тебе понадобится, чтобы вдоволь налюбоваться соблазнительным положением этой девчонки? Как и твой учитель, я частенько замечаю, что ты используешь все возможности, чтобы поглазеть на самочку… Вот уж действительно говорят – горбатого даже могила не исправит…

 Последнюю ремарку, наиболее задевающую моё юное самолюбие, я предпочёл не услышать, бросившись на противника. Моя атака была встречена хитроумным приёмом, сочетающим хлёсткий удар ногой и ножом. Встретив ногу одним предплечьем, а руку, с длинным металлическим жалом, другим кулаком, я отшвырнул лёгкое тело противника в сторону. Но, при этом я забыл о раненой ноге, в которой сам же остановил почти все процессы, опёрся на неё, как на здоровую и, не почувствовав под собой привычной опоры, покатился в другую сторону.

 Привстав на одно колено, я приготовился к продолжению схватки, будучи уверенным, что при таком превосходстве силы моего тела, я легко смогу усмирить противника, но меня ждало очередное разочарование – тёмный силуэт растворился в темноте, оставив только нож, выпавший из перебитой кисти.

 - Ну, конечно, такой безупречной техникой можно с успехом разбрасывать снопы соломы в поле или помочь матушке избавиться от надоевшего уже фарфорового сервиза, - последовала очередная ядовитая реплика, заставившая вспомнить о возможности присутствия яда в ноге.

 - Не трать попусту время, оставшееся до рассвета. Все, желающие тебя видеть, а, вернее, желающие больше никогда тебя не видеть, испарились, умчались, словно спешили на ещё более срочное свидание. Поэтому, у тебя неожиданно образовалось свободное время, которое можно посвятить чему-нибудь более полезному, чем таращиться в пустоту.

 Прихрамывая, я направился к двери своего жилища, захватив арбалет и нож. Отбросив толстую жердь, подпиравшую её, я распахнул настежь вход, чтобы хорошенько проветрить помещение, положил на пороге оружие и направился к человеку, всё ещё стоящему, прислонившись к стене за дверью.

 Приготовившись снять с него заклинание, наложенное ранее, я остановился, ничего не понимая, - от заклятья не осталось и следа… Нечего было сматывать в клубок и прятать в глубине моего хранилища энергии…

 - Ничего удивительного, - безжалостно вонзил ещё одну стрелу в моё самолюбие, изрядно потрёпанное сегодняшней ночью, Лотос Тай Цзы. – Он просто мёртв, потому что девчонка, убегая, предпочла обеспечить молчание того, кто не мог последовать за ней.

 Подойдя вплотную, я увидел маленькую изящную штучку, торчащую из виска несчастного. Взявшись за неё и осторожно вытащив, я увидел грациозный контур миниатюрной змеи, служащий ранее приколкой для чьей-то пышной причёски. Мёртвое тело, обмякнув ещё более, сползло вниз и замерло в позе человека, уставшего после дневных трудов и решившего прикорнуть в уголке.

 - Оставь в покое тех, кому не можешь ничем помочь и займись, наконец, единственным, заслуживающим твоего внимания, - подтолкнул меня к действиям нетерпеливый голос.

 Я начал озираться в поисках, молчаливо взывающего к помощи, пострадавшего, на что старый извращенец оглушительно расхохотался мне в ухо:

 - Ты неисправим, человек. Неисправимо отравлен добротой и сердобольностью! Ха-ха-ха… Я говорю о тебе! Тебя надо спасать от отравы, проникшей внутрь!

 Осознав сказанное им, я встревожено спросил: - Значит, в ране есть всё-таки яд?

- Конечно, есть! И он уже давно распространился по всему твоему телу, добравшись до сердца и мозга. Ты безнадёжно глубоко отравлен, дружище, самым страшным ядом, существующим на Земле! Его имя – любовь!