Я был крайне заинтригован объяснением учителя и с опаской осматривался энергетическим зрением, ожидая натолкнуться на строгих раздражительных стариков, придирчиво оценивающих мои попытки понять их мудрость и сокрушённо - разочарованно качающих седыми головами. Но, не обнаружив никого, я приготовился наброситься на наставника с кучей нахлынувших вопросов, но успел только открыть рот и издать первый звук, когда он поднял руку в жесте приглашения к тишине.
«Нашими возможностями мы не можем проникнуть в мир предков. Они здесь сейчас и были здесь всё время, наблюдая за тобой и советуя мне, что и как объяснить тебе из их истории.
Ты сможешь их увидеть, только когда они дадут тебе ключ посвящения, открывающий ворота храма хранителей. И они спрашивают тебя, когда ты будешь готов к этой встрече?».
У меня чуть было не сорвалось с языка – «сейчас же!», но взглянув на себя энергетически, я увидел сумбур идей и образов, заполнивших до отказа внутреннее пространство. В таком «непричёсанном» виде я упущу большую часть Знания, обитающего в их храме.
«Мне надо немного времени, чтобы успокоить сознание, наполнить тело спокойной плотной энергией, расслабить натуру и быть готовым к этой неожиданной, делающей мне огромную честь, встрече» - произнёс я тусклым «парадным» голосом, на что учитель оглушительно расхохотался, хлопнув меня по плечу, и воскликнул: «Ну, ты, малыш, сейчас выглядишь, как старый пройдоха – чиновник уездного суда! Те же уловки, чтобы выиграть время для нахождения благоприятного ответа на опасный вопрос! Ну, да ладно, мы вернёмся сюда после ужина».
После такой «ободрительной» реплики, я, видимо, так покраснел, что стал светиться не хуже факелов, горящих над головами каменных чудовищ и, кивнув в знак согласия наставнику, торопливо устремился к выходу.
Только стремительно взлетев по лестнице и выскочив в привычную атмосферу нашего храма, я остановился в недоумении, растерянно оглядываясь по сторонам. «О каком ужине говорил учитель? Прошло ещё только чуть больше часа с момента, когда мы, плотно поев, отправились на занятия в лотосовый зал…»
Немного успокоившись в полумраке пустынного пространства, я огляделся.
Всё было, как обычно – жизнь размеренно текла в русле традиций и обычаев монастыря. В центральной части храма, отделённой от меня глыбой каменной черепахи раздавались негромкие голоса трёх, недавно пришедших в монастырь, молодых братьев, повторявших следом за одним из братьев – старожилов слова вечерней молитвы «успокоения духа в потоках Дао». Где-то наружи завывал холодный ветер, влекущий зиму в нашу небольшую уютную долину. Над вершиной, лоснящегося чернотой, панциря, распластавшейся на полированном полу, черепахи, по-прежнему горел фонарь, отбрасывая в разные стороны причудливые тени.
Тело и сознание стали обмякать, расслабляться, снова оказавшись в родной атмосфере монастыря. Было странно ощущать, что этот привычный мир моей жизни отделён от чужого сурового мира далёкого прошлого только небольшой дырой в полу. Особенно остро чувствовалась хрупкость ненадёжной границы, когда я стою в углу нашего храма, а самый близкий мне человек, мой учитель, отец находится сейчас в объятьях другого, забытого, утерянного времени. Только что я был охвачен чувством растерянности перед холодным величием древней империи, хранители Знания которой хотят поговорить со мной, а мгновение спустя, я снова стою в тёплой среде жизни людей, слышу их голоса и чувствую их эмоции. Мне вдруг стала понятной самая большая разница двух миров, которая выбила меня из нормального состояния духа – в мире лотоса я чувствовал себя маленькой рыбкой, неожиданно для себя оказавшейся на песчаном берегу, под лучами беспощадно-жаркого солнца.
Мои чувства, волнения, сомнения, страхи оказываются чуждыми, неприемлемыми миру, отягощённому непомерной ношей Знания, повлёкшего разрыв и увядание его жизни. Такой мир отвык от каких-либо человеческих проявлений, неконтролируемых рассудком и поэтому я чувствовал себя таким маленьким и беззащитным.
По сравнении с другими мирами, с которыми я сталкивался и которые воспринимал более спокойно, этот беспокоил и даже пугал отсутствием какого-то расстояния, отделяющего его от нашего. Он рядом, граница, отделяющая его, шириной всего с мою ладонь. Стоит мне сделать первый шаг на ступеньку лестницы, спускающейся в зал Лотоса, и часть меня уже окажется в другом пространстве. В памяти всплыли слова наставника о том, что они всегда были рядом, и это ещё более размыло ощущение границ, разделяющих наши миры.
Возможно, это так же, как в совмещении мира вещей и мира энергии, где в мире материи действуют свои законы, в энергетическом – другие. В одном пространстве происходят совершенно разные процессы, независимые друг от друга. В тоже время, материальное влияет на энергетическое, а в свою очередь, энергетическое воздействует на материальную жизнь. Таким образом, выявляется третий вид влияния, который не учитывается и не корректируется двумя первыми.
Это размышление оформилось у меня в голове, как образ яйца, где все могут видеть, трогать жёсткую скорлупу. Те, кто имеет возможность заглянуть под неё, могут окунуться в мутновато-прозрачную среду белка. Но, оказывается, в глубине этой жидкости скрывается ещё одна мембрана, прячущая мир, отличающийся от двух первых. Мир, способный наблюдать за всем, происходящим в жидкой и твёрдой части этой целостности, а, возможно, и за действиями, происходящими вокруг яйца…
Моя голова пошла кругом. Ещё немного и я додумаюсь ещё до чего-нибудь, ещё более шокирующего моё сознание и нет никакой уверенности, что я выдержу последующее осознание. Поэтому, чтобы избежать этого испытания, исход которого очень сомнителен для моих мозгов, я, почти с облегчением, шагнул на ступеньку лестницы, ведущей вниз.
Спустившись в пространство лотоса, светящегося теперь багряно-красными переливами цветов, я нашёл наставника сидящим в центральной его части. Он сидел, торжественно выпрямив спину, держа голову прямо и величественно. Подойдя ближе, я рассмотрел, что он сидит на янской половине монады, закрыв глаза и чуть улыбаясь. Кисти рук объединены в мудру «раскрытого сознания», которая помогает легче воспринимать все нюансы, происходящего вокруг.
«Садись на вторую половину монады, Лань – прозвучали у меня в голове слова, произнесённые голосом учителя. – Мы хотим разговаривать с тобой и рады, что ты готов к этому».
Почти как во сне, я повиновался, устроившись на иньской части монады, лицом к неподвижно сидящему наставнику.
«Закрой глаза и расслабься, тогда ты сможешь легче воспринять встречу с нами и увидеть наш мир. Нам приятно осознавать, что следующим хранителем священного места на Земле будет один из племени «звёздных странников». Это вселяет в нас надежду, что наши Знания обретут новую, более надёжную почву для своего раскрытия и воплощения».
Я послушно сомкнул веки, расслабил все (по возможности) части лица и тела и распахнул энергетическое внимание.
Возникло ощущение приятного прикосновения ко лбу, а затем поглаживание поверхности кожи лица. Тёмно-зелёная энергия толстым слоем легла на голову и стала проникать внутрь. Её соприкосновение с зонами мозга, заставило его зашевелиться. В голове возникло ощущение, что спящий до этого младенец начал просыпаться, потягиваться, пробуждать к жизни, оцепеневшие до этого, части своего тела. Внутри головы возникло желание почесаться и стало разрастаться, пока не превратилось в ощущение яростного зуда, утолить который можно было только скребком жёсткой энергии, прокорябывающим и взрыхляющим ткани. Ощущение удовольствия от этого действия стало расширяться, охватывая всё более поверхностные части, затем, корни волос и, наконец, всю длину волос, создавая, таким образом, шар остервенело-активной энергии вокруг головы.
«Это будет служить тебе защитным экраном при контакте с нами. Без него наше влияние было бы очень вредным для твоей натуры, могло бы заразить её недугами, разрушившими наш мир. Со временем твои внутренние защитные свойства разовьются настолько, чтобы противостоять отравляющему воздействию, но пока мы будем тебя защищать, тем более, что это пробуждает спящие зоны твоего мозга к работе и расширит его возможности».
Я увидел себя сидящим в центре огромного круглого зала, залитого ослепительно-ярким солнечным светом. Передо мной и по сторонам, в некотором отдалении сидело множество людей, внимательно и благожелательно смотрящих на меня. Пристальнее присмотревшись, я понял, что они не очень похожи на людей – некоторые были покрыты чешуёй, другие были рогаты, а кожа их лиц переливалась разными цветами, третьи формировали непрестанно меняющееся лицо из какой-то субстанции, напоминающей облако, четвёртые непрерывно мигали собой, то исчезая, то появляясь…
Рядом с собой я увидел сидящего учителя, смотрящего на меня и просто-таки светящегося радостью.
Внутри меня продолжал раздаваться его голос, объясняющий следующие этапы процессов, которые произойдут во мне.
«По прошествии некоторого времени, ты будешь способен читать письмена на стенах священного зала. Учитель не сказал тебе о том, что всякий раз как ты прочтёшь и вберёшь в себя какое-либо Знание, запечатлённое на стене, на его месте появится следующее, дополняющее, развивающее предыдущее. Таким образом, ты сможешь вобрать столько Знаний, сколько способен удержать твой разум и твоя натура.
Возьми этот амулет (в воздухе возник и поплыл ко мне извивающийся огненный знак), который поможет тебе черпать энергию из священных источников нашего мира, чтобы усваивать информацию. Без этого Знание будет оставаться безжизненным грузом, бесполезным в жизни и только тешащим самолюбие своей исключительностью.
Вот этот амулет (другой огнедышащий знак устремился ко мне, чтобы обвиться вокруг моего тела) послужит тебе ключом, открывающим двери этого храма тогда, когда у тебя появится желание поговорить с нами.
Ну и последнее – (ослепительно сияющий небольшой голубой диск, вращаясь, приблизился ко мне и улёгся в зоне между лопаток) ключ к Лотосу Тай-Цзы, позволяющий тебе использовать этот чудесный механизм на всю глубину твоих возможностей. Не стесняйся экспериментировать на нём. И ещё никому не удалось достичь пределов его возможностей. Может быть, ты будешь первым. Нам будет очень интересно наблюдать за вашим обоюдным укрощением натур и уже есть желающие заключить пари на будущего победителя. Успеха тебе в совершенствовании себя и в сохранении себя при совершенствовании».
Зал с собранием оживлённых существ, которых никак нельзя назвать старцами, стремительно сжался в крошечную точку и исчез, оставив после себя ореол плотной энергии вокруг головы, жжение между лопаток и ощущение огненной змеи, обвившейся вокруг ствола моего туловища.
Всё ещё ошеломлённый силой впечатлений, обрушившихся на меня, я открыл глаза и с облегчением нашёл себя сидящим напротив наставника в центре лотоса. Учитель с улыбкой смотрел на меня и молчал. Я вдруг увидел, что нас окружает купол жёлто-оранжевой энергии, скрывающий стены и статуи, услышал низкое гудение этой вибрирующей стены и почувствовал невероятную плотность окружающего воздуха.
«Теперь ты можешь спокойно находиться рядом или внутри Лотоса – теперь это твой друг. Несмотря на то, что хранитель сказал, что вы с Лотосом начинаете соревнование в познании глубин другого, я не советую тебе брать эти слова в их прямом смысле. Любое соперничество порождает сопротивление и затрудняет поиск нового, а найдя понимание и взаимную заинтересованность, держащуюся на доверии, вы будете продвигаться вперёд гораздо быстрее, помогая друг другу. И, самое главное, что я хочу тебе сказать – Это совсем не машина, как хотел тебе внушить хранитель. Это живое существо, такое же, как ты и я».
И когда я спросил, зачем же хранители скрывают от меня такую важную часть истины, учитель сказал:
«Мудрость не передаётся словами, Лань. Она взращивается из зёрен, которые скрыты внутри нас. Каждое слово, каждый жест и, уж тем более, каждое действие должно идти изнутри нас. Только тогда оно оживляет и раскрывает наше внутреннее хранилище мудрости и делает его способным обогащаться. Когда тебе что-то говорят хранители, они взрыхляют землю, пропалывают сорняки и увлажняют растения в твоём саде мудрости. Смысл слов и скрытых за этим действий может быть совершенно отличающимся.
Я присоединяюсь к ним и поздравляю тебя с началом прозрения, желаю мудрого заполнения мудростью Знания мудрой части твоей натуры».