Я чувствую себя целостным, полным сил и готовым к продолжению начатых действий. Пятый сезон наставник прикладывает все силы, чтобы изменить мои энергетические и физические возможности. Зная многое из обычаев и техник центральной области Поднебесной, он подбирает наиболее подходящие ответы из арсенала боевых знаний, которыми мы обладаем.

 К тому же пришёл Новый Год и раскрыл перед нами возможности ситуаций, ожидающих выбора и наполнения энергией. Разобравшись в путанице их хитросплетения, мы с наставником сконцентрировались теперь на хорошей подготовке моей техники борьбы к неизбежной встрече с «невидимками» и военачальником Чжан.

 Учитель пересмотрел основы контроля и применения энергии, развитые мной. Он объяснил важность развития способности чувствовать происходящее вокруг на большем расстоянии потому, что теперь придётся иметь дело с противником, избегающим риска ближнего боя. Бу-гуань-дэ обладают большим выбором техник и оружия, позволяющего издалека, не обнаруживая себя, нейтрализовать противника.

 Раньше мы развивали ощущения, которые сигнализировали о присутствии чего-то необычного на шесть-семь шагов вокруг меня. Я привык удерживать облако энергии, наполняющее моим присутствием пространство, в этом радиусе, чтобы успеть среагировать на возможную опасность.

 С противниками, оснащёнными мощными арбалетами всевозможной формы и величины, скорость летящей стрелы или чёрной звезды может превзойти мои обычные возможности реагировать, поэтому надо расширить поле контроля.

 Мы выбрали расстояние в двадцать моих шагов, что будет более чем достаточно, для подготовки и начала любого моего встречного действия.

 Сначала несколько дней я работал с Лотосом Тай Цзы, привыкая удерживать купол активности вокруг себя на таком расстоянии.

 Затем, сезон зимнего солнцестояния прошёл в изматывающих физических и энергетических тренировках в лесу, укрывающем склон горы, напротив нашей. Бегать по пояс в снегу, прятаться, сливаясь энергетически со стволами спящих деревьев, уворачиваться от летящих камней и палок, сражаться против наставника, использующего коварные штучки, – такая нагрузка позволяла мне по-настоящему уставать до изнеможения.

 В сезон слабых холодов добавилось упражнение «раздувающаяся жаба», когда я должен был находить братьев, занимающихся своими делами в любой части внутренних галерей монастыря и его округе. Мы с наставником сидели в зале медитаций, и я надувал своё тело всё больше, чтобы вобрать в его объём кого-то из них. Обнаружив одного из них, я должен был рассказать, что он делает, как себя чувствует, и какие процессы преобладают в его энергетическом теле. Затем, следующий этап раздувания моего облака, пока не попадётся следующий брат.

 Сезон сильных холодов добавил магические ритуалы «волшебные доспехи», «встряхивание души» и «развешивание белья» - демонические техники, предназначенные для лишения противника энергетических способностей.

 Первый ритуал оплетает тело противника всё более стягивающейся паутиной, мешающей двигаться и превращающей его, в конце концов, в «личинку шелковичного червя».

 Второй – вызывает энергетические спазмы грудной клетки, с прерыванием дыхания, нарушением ритма сердца и возникновением инстинктивного страха.

 Третий ритуал ещё более жёсткий. Вплавляя сначала магическую решётку в энергетическое тело врага, затем вырываешь её наружу, вместе с пленённой частью, и отбрасываешь куда-нибудь – можно повесить на сук дерева, забросить в кусты или погрузить в землю. Физическое тело, лишённое энергетического наполнения, становится пустой оболочкой, обречённой на смерть, если энергетическую часть не вернуть на прежнее место. Этот принцип подобен переходу из одного тела в другой, когда покинутое тело страдает от своей беззащитности, ненужности и погибает.

 Таким образом, к наступлению следующего года, я имел программу физических, энергетических и магических действий, которую нужно довести  до совершенства. Учитель сказал, что без такой подготовки, мне нечего соваться в разворошенное осиное гнездо господина Чжан, и я совершенно согласен с ним.

 Пока горы завалены снегом, пока пути в равнинные области перекрыты, у меня есть время и я надеюсь закончить воспитание натуры в срок.

 Ещё по осени, после моего возвращения, рассказав наставнику о пожелании «старого ребёнка» обратить внимание на уплотнение, накопление веса моей человеческой части, я думал, что он будет возражать моему желанию вернуться к людям, чтобы завершить начатое прозрение. Учитель задумался, легонечко теребя бок Пике, дремавшей на его коленях, а потом решительно заявил, что просто настаивает на продолжении познания.

 «Если сейчас отстраниться от мира, обвинив его в жестокости, несправедливости и подлости, внутри навсегда останется слабость непонимания, рана испытанных унижений и ощущение проигранной тобой цепи ситуаций.

 Сбежать, только от нежелания дотрагиваться до мерзости, отвернуться, уверяя себя, что это тебя не интересует – это начало разрушения, построенного нами внутри тебя, храма.

 Ты должен пройти все ситуации до их разрешения, до полного прояснения всех деталей. Только тогда ты будешь полностью здоров и готов к выполнению основной миссии твоей жизни.

 Как бы то ни было и даже, если я сгораю от нетерпения перейти в другую фазу развития, я буду спокойно ждать наступления часа, когда ты будешь безупречен».

 Такая решительность, не оставляющая никаких сомнений, наполнила меня благодарностью  к учителю и к великому Дао, позволившему мне встретить такого наставника.

 Завтра наступает сезон «дождевой воды», в полнолуние первого месяца, когда энергия светлой половины начнёт ослабевать, а силы тёмной половины будут усиливаться. Человеческая магия начнёт сворачивать возможности развития, утрачивать свежесть действия, а демоническая – будет приобретать дополнительные возможности. Так как большая часть моих боевых и магических техник взята из демонического знания, то каждый иньский сезон будет наполнять их большей силой.

 Поэтому сегодня последний день моего пребывания в монастыре перед новым путешествием в чужой мир.

 Мы с наставником заняты сборами необходимых в странствии вещей.

 Во время утренней церемонии в храме были наполнены целебной водой и усилены энергетически три «пальца Дао» - три звена бамбуковых стеблей. В одном конце каждого «пальца» проделывается маленькое отверстие, через которое набирается священная жидкость, добавляются лечебные смеси. Затем такие продолговатые сосуды запечатываются глиной и насыщаются сокровенной энергией храма и присутствующих братьев.

 Один «палец Дао» настоятель приготовил для наполнения энергетического тела силой, второй – для защиты моей чувственной «тыквы» грудной клетки, а третий наполнил специальной смесью, которую назвал «божественная непримиримость» - защищающей от враждебной магии.

 Сейчас учитель намазал мне волосы молоком молодых бамбуковых побегов двенадцатилетней выдержки, посыпал порошком какого-то белого толчёного камня  и обмотал голову влажной тряпкой (увлажнить которую он попросил меня жидкостью, которую вырабатывает мой мочевой пузырь). Теперь я не решаюсь приблизиться к кому бы то ни было, чтобы не шокировать обоняние окружающих. Зато, как объяснил учитель, к вечеру мои волосы будут выглядеть, как жалкие остатки шевелюры седого восьмидесятилетнего старца. Добавьте к этому лицо, намазанное содержимым голубиного яйца, которое, высохнув, скукошивает кожу, трескается, создавая глубокие морщины, блестит, как иссохшаяся, старческая поверхность, и вы увидите престарелого человека, в котором угадывается былая сила, оставившая только воспоминания.

 Вот когда мне пригодятся уроки учителя по имитированию персонажей разных возрастов, чтобы проникнуть в окружную столицу, не будучи узнанным.

 На этот раз мой посох будет серо-пыльного цвета, как и одежда, соответствующая преклонному возрасту и профессии лекаря травами.

 Из хранилища настоятель извлёк старый сундучок профессионального травника прошлого столетия, который когда-то служил ему в странствиях по свету. Поверхность крышки и углы были чрезвычайно потёрты, но, вместе с тем, привлекательны, разукрашены сложной резьбой, изображающей изысканные цветы. Внутри него было четыре яруса небольших отделений, в которых помещались мешочки с сухими травами. Большинство из шестидесяти четырёх трав, я знал хорошо, остальные наставник объяснил сразу после новогодней ночи, когда лунное предсказание выявило идею странствия в перевоплощении.

 Я учился контролировать голос, чтобы говорить задыхающимся полушёпотом, осваивал походку старца, изо всех сил старающегося скрыть свои недуги и возрастные проблемы, манеру двигать головой, руками (которые тоже буду обязан мазать голубиной смесью перед выходом наружу).

 Шляпа теперь тоже претерпела изменения и превратилась в шапочку лекаря с выцветшей монадой на лобной части.

 К счастью, мне не нужно будет сутулиться, потому что характер моего персонажа очень гордый, не желающий уступать ни пяди своего облика старческой слабости, поэтому я мог шагать, гордо разведя плечи в стороны и чуть-чуть напрягая.

 Конечно, образ получился шокирующий, бросающийся в глаза, но настоятель, смеясь, сказал, что самый незаметный предмет, это тот, об который ты больно ударишься ногой потому, что он стоит прямо перед носом. Ну, а братья, видя меня прогуливающимся по террасе, в размышлениях, с сухим старческим покашливанием и скорбно опущенной головой, просто покатывались от смеха и называли «уважаемый доктор».

 Кажется, на этот раз я ничего не забыл, ничего не упустил, даже, по совету настоятеля взял кувшин крепкого вина для старухи с  сыном, как подарок от моего любимого внука, которому колдунья помогла при его возвращении домой.

 Учитель сказал при этом, что встреча с ними будет первой сложный проверкой моей подготовки. Если они узнают меня, конечно, ничего страшного, но это будет свидетельством моей бездарности, как актёра.

 В случае неудачи у меня появится выбор – или вернуться в монастырь, чтобы сменить одежду на привычную и помчаться доказывать свою правоту, уже издалека стуча себя кулаком в грудь и требуя справедливости, или продолжать путь, изо всех сил стараясь наверстать годы нежелания учиться искусству перевоплощения, в течение десяти последующих дней.

 Обе перспективы показались мне не очень-то привлекательными, поэтому я решил преодолеть первое испытание со всей серьёзностью и внимательностью.

 Глубоким вечером, сняв с меня пахучую повязку и удовлетворённо осмотрев волосы, настоятель велел открыть рот и намазал мне зубы какой-то гадостью, от которой навернулись слёзы на глаза, а нос зашвыркал соплями. Конечно, эти две жидкости, выделяемые телом, считаются священными, но всё-таки не очень-то приятно сидеть с разинутым ртом, с ручейками слёз на щеках и беспрестанно загоняемыми обратно, в норки носа, растаявшими мозгами.

 Процедура была, видимо, особенно приятна учителю, потому что он несколько раз возобновлял попытки опустошить мою голову от всех жидкостей, смазывая зубы и приговаривая, что теперь, кажется, всё прекрасно. Но, в конце концов, и этот ритуал подошёл к завершению и я, с облегчением получил возможность запахнуть всё ещё воняющую пасть.

 - Теперь у тебя и зубы, и язык выглядят на претендуемый возраст. Все внешние признаки отвечают требованиям. Теперь всё зависит только от тебя, от умения тормозить энергетические процессы в теле, не обнаруживать избыток энергии, превратить её свойства в безнадёжно дряхлеющие, время от времени прерывающиеся паузами.

 - Если уж очень трудно будет удержать энергию в узде, посылай избыток в посох. Проявление сильной энергии в нём, не является чем-то необычным, а, скорее становится свидетельством мудрости и внутренней силы старца. Это только добавит уважения окружающих по отношению к вам, господин Ван.

 Стараясь удержаться в рамках образа, я едва уловимо кивнул головой и сиплым голосом поблагодарил господина Дэ за гостеприимство и сказал, что видимо, пора лечь спать, потому что завтра меня ждёт дальний путь.

 Учитель оценивающе наблюдал за моим поведением, улыбнулся и, крепко хлопнув по плечу, сказал, что это было довольно сносно.

 Мы просидели ещё довольно долго, разговаривая о чём-то, уточняя детали возможных ситуаций, всплывающих в памяти, обсуждая предполагаемые сроки моего возвращения.