Всю неделю полнолуния наставник был неузнаваем.

 Он много смеялся, раздавал рекомендации на работы в монастыре молодым сильным голосом. Походка и жесты были стремительны, мягки и наполнены бурлением жизни.

 Однажды на мой вопрос о его возрасте, он сказал, что этому телу уже семьдесят четыре года, но сейчас его поведение заставляло забыть о таких числах. Я изумлённо наблюдал за изменениями, проявляющимися на его лице и теле. Исчезли припухлости щёк и глаз, лицо похудело, обнаружив острые скулы и выступающий подбородок. Стал катастрофически быстро подтаивать округлый живот, уступая место раздвигающимся плечам и грудной клетке.

 На мой вопрос, как он это делает, настоятель слегка взъерошил мою, и без того непослушную, шевелюру и, улыбаясь, ответил, что на смену спячке и размышлению он активизировал ресурсы бодрости и возрождающейся молодости в каждой части своего тела. Когда есть энергия, знание процессов и желание действия, то раз в двенадцать лет тело способно вскрыть глубинные запасы силы и молодости. А он уже тридцать лет не зачерпывал в этом источнике (при этом он довольно расхохотался), так что там накопилось достаточно резервов для ускоренного изменения тела.

 Я был готов засыпать его кучей вопросов об этой интересной практике, о которой он мне ещё ничего не говорил, но его уже не было рядом.

 Естественно, что такой избыток жизненных сил неизбежно должен был отразиться на интенсивности наших занятий. И, как результат этого, я каждый вечер валился на свою постель совершенно измочаленный всевозможными занятиями физического и энергетического характера.

 Больше всего времени и внимания учитель уделял освобождению моей натуры от нужд и капризов физического тела. Поэтому я осваиваю умение переключать внимание в одну из его частей, полностью отстраняясь от ощущений в других.

 Для этого я сижу около часу в день в нише, чуть ниже храма, образовавшейся от вечного падения воды из источника над моей головой вниз, к подножью горы. Сначала учитель предлагал мне держать одну ладонь под струёй прохладной воды, стараясь переключить внимание на другие части тела, всё более удалённые от неё. Затем я подставлял обе ноги под падающие капли, сидя перед водопадом. После этого пришла очередь засунуть голову под воду и слушать ощущения холодного ветра, щекочущего мою спину. Как объяснил учитель, этим упражнением мы связываем хвосты сразу трём тиграм. Во-первых, закаляется моё тело и учится сохранять тепло в жизненно важных зонах. Во-вторых, вода из горного источника обладает особенными энергетическими свойствами – она смешивает в себе энергию трёх слоёв жизни Земли – подземного, наземного и воздушного. А в- третьих, это позволит мне наконец-то отмыть всю накопленную на теле грязь. Третий пункт, я надеюсь, был шуткой, потому что, как все братья, я регулярно, каждое новолуние, моюсь в озерце, образованном в основании водопада священной горы.

 За это время наставник ни разу не возвращался к теме демонов или к теме драконов. Привыкший к подобной манере «взбраживать пиво», как выражался учитель, я упорно осваивал все упражнения, предлагаемые им и дожидался момента, когда «созревшее пиво выбьет затычку».

 Последнюю четверть и новолуние мы с учителем провели по большей мере внутри храма, лишь изредка выходя заниматься на террасу, да и то если светило солнце и в небе не было облаков.

 Я научился «обрезать пуповину», то есть поддерживать внешние связи с моим телом, без сохранения нити энергии между нами. Часто мы гуляли по коридорам и галереям монастыря, когда тело послушно шагало, следуя их изгибам, а я просачивался сквозь стены или сокращал путь, срезая виражи и затем ожидая его за очередным поворотом.

 Поэтому сразу стало же гораздо интереснее играть с учителем в прятки. Ему тоже приходилось затрачивать изрядное количество времени, чтобы обнаружить мою затаившуюся натуру.

 В этот же период наставник начал учить меня играть в демонические шахматы. Он объяснил, что умение играть в эту игру необходимо каждому желающему понять суть манипулирования ситуациями, от первого их зерна, называемого «крючок», через развитие, называемое «паучок», к реализации, называемой «сундучок».

 Каждое из этих невинных ласковых названий подчёркивает любовное отношение демонов к игре, не умаляя её сложность и жестокость.

 Как бы то ни было, мне эта игра очень понравилась и я увлечённо начал её осваивать. В нормальные человеческие китайские шахматы наставник научил меня играть в первый же год моего появления в монастыре. Он заявил, что ничего лучше этой игры не помогает понять испорченность человеческой натуры. Вот до сих пор я и пытаюсь понять этот способ диагностики человека.

 А теперь появилась вторая возможность вскипятить свои мозги.

 Видимо осознавая такую опасность, наставник требовал от меня каждодневной трёхчасовой работы с другими братьями на расчистке внутренних галерей. Когда мы закончили эту работу, он показал схемы новых «деревянных людей», необходимых для тренировки физических и энергетических приёмов борьбы. Настоятель был неутомим и нас тоже учил быстро восстанавливать силы, развивать ловкость, ориентироваться и сражаться в темноте.

 Каждый день было столько новых интересных впечатлений, что происшествия с демонами и вылазка в мир драконов стали казаться мне историями, услышанными от учителя и ничего общего не имеющими со мной. Тем не менее, новости, рассказываемые братьями, возвращающимися с ежедневной работы в долине, в лесу, всё время вращались вокруг разных злодеяний, продолжающих твориться по всей округе.