Прошла большая часть дня, наполненного обычной суетой и повседневностью. Вокруг двигались и разговаривали люди, что-то происходило. Я машинально делал то, что меня просили сделать, шёл туда, куда указывали, но всё ещё был ошарашен силой и глубиной чувств, испытанных на рассвете. Какая-то часть меня пыталась обнаружить путь, ведущий в чудесный мир счастья, почувствовать его необычные свойства, раствориться в потоке блаженства.

 Весенний день пошёл на убыль, солнце почти коснулось вершины соседней горы, когда появился наставник, взял меня за руку и, ничего не говоря, повёл внутрь монастырских галерей.

 Я покорно тащился следом за учителем, одной частью себя удивляясь своему безразличию, другой частью – всё ещё цепляясь за всё более тускнеющие ощущения, испытанные утром.

 Мы пришли в комнату настоятеля и только теперь, увидев в глубине полумрака искрящийся шар, я вспомнил о спасённой птице и о последующих событиях.

 Я встрепенулся, стряхнув оцепенение, как будто окунулся в ледяной поток водопада. Истома и полудрёма испарились из моего сознания, а на смену им вернулось моё обычное любопытство и внимательность.

 Настоятель подошёл к шару, раскрыл над ним ладони и начал менять состав энергии. Цвет шара стал меняться с малинового на фиолетовый, затем на жёлтый, зелёный и светло-голубой. Дойдя в изменениях до этого цвета, учитель повернулся ко мне и велел заменить его в этой работе.

 Я глубоко вздохнул, расслабил мышцы рук и грудной клетки, подошёл к шару и положил ладони. Как обычно, во время работы с энергией надо сначала настроиться на ощущения потока, с которым соприкасаешься. Поэтому я нашёл его первичные признаки, затем расшифровал основные качества и затем начал искать дополнительные скрытые свойства, несущие в себе неповторимость качеств, вкладываемых каждым человеком.

 Вобрав всё разнообразие ощущений, объясняющих мне направление действий наставника, я начал изучать энергетические свойства птицы, по-прежнему неподвижно стоящей в центре. Проверив состояние процессов внутри тела, я попытался ощутить состояние её души, когда учитель встал с другой стороны шара и положил свои ладони на мои.

 Покалывающий поток хлынул в мои руки, поднимаясь в тело и голову. В глазах потемнело, послышалось уже знакомое потрескивание внутри головы и я опять потерял ощущения тела, оказавшись окружённым плотной пеленой мрака.

 Укачиваемый охватившим меня спокойствием, я бесцельно барахтался в приятной среде, когда из, проявляющихся всё более рельефно, клочков густого тумана стали формироваться светло-серые стены крошечных дворцов. Подобно гигантской птице, я парил над незнакомым миром, разглядывая всё более проступающие детали жизни. Опять стали видны дороги, спешащие путники, странные растения. Мир жил и дышал строгостью, порядком, организованностью и отрешённостью.

 Изящные точёные силуэты дворцов периодически набухали, чтобы с облегчением выдохнуть в окружающий мир волны серебристой жизни. Растения колыхались в такт прокатывающим над ними валам и растопыривали во все стороны крошечные ветки.

 Состояние напряжения, пережитого недавно и оставившего свои следы во всех частях существования, сковало моё сознание и тело. Стены, окружающие мою жизнь больно давили, безжалостно сжимали.

 Где-то в уголках меня ещё остались осколки льдинок дыхания смерти. Мой мир почти умер и теперь со стоном пытался повернуться к затерянному где-то теплу жизни.

 Я не знаю где я, зачем я здесь и почему смерть поспешно покинула моё, готовое принять её, сознание. Может быть, она просто забавляется со мной или отвлеклась чем-то более срочным, чтобы вернуться, когда я буду снова не готов к её приёму…

 Как бы то ни было, но сейчас у меня есть достаточно сил, чтобы продолжить сражение за жизнь, попытаться разглядеть окружающее, взломав удушающие тиски отчаяния…

 Боль взрывом промчалась по всем частям тела, безжалостно вырывая какую-то, скрытую в глубине каждого органа, сердцевину и сдавленный крик из моего пересохшего горла.

 Учитель внимательно и сурово смотрит мне в глаза. – Как ты себя чувствуешь? Не слишком устал?

 -Я прервал твой переход в тело кречета, чтобы научить тебя сохранять нить связи с твоим настоящим телом. Всякий раз, когда ты ныряешь в натуру другого живого существа, будь то дерево или птица или ещё кто-то, научись удерживать маленький поплавок внимания в твоём действительном теле. Таким образом, ты избавишь его от ненужного страха навсегда остаться пустым, а для тебя это даст возможность контролировать внутреннее и окружающее состояние энергии. И, самое главное, это не позволит кому – ни будь захватить ничьё, в этот момент, тело.

 -Как ты можешь теперь понять, переходы всегда сопровождаются трагедией отчаяния бросаемого, даже на время, тела. А тело, в которое внедряется твоя натура, испытывает приток сил, надежд и радостей.

 Очнувшись от оцепенения, я спросил наставника:- Учитель, но ты мне говорил, что любое существо, в которое пытается внедриться кто-то извне, воспринимает это как нападение и сопротивляется изо всех сил. А я ощущал только согласие  и сотрудничество.

 -Вот в этом-то и дело. В случаях, упомянутых мной раньше, я тебе рассказывал о внедрении чужака, с выталкиванием хозяина из тела. Сейчас – же мы с тобой осваиваем способ объединения только в тринадцати крошечных участках тела, без повреждения и насилия над хозяином. Он остаётся целым и соглашается сотрудничать с сильной частью себя, которую он неожиданно обнаруживает.

 -Твоё основное тело постепенно привыкнет к этим похождениям и будет более терпимо к ним относиться, но старайся не слишком испытывать его терпение. Твоё отсутствие всегда будет вселять в него страх остаться без души, а значит, без цели. Тело, оставшееся без души, подобно пустой раковине, никому не нужной и обречённой на быструю гибель. Поэтому, пока ты не решишь окончательно оставить тело, чтобы перейти в другое, предпочитаемое тобой, всегда сохраняй с ним энергетическую связь.

 -Теперь давай сядем, а то мои ноги уже отказываются держать меня.

 С этими словами он указал мне место ближе к выходу, а сам опустился на пол рядом с безмолвной птицей.

 -Это несчастное создание пришло в нашу жизнь не случайно. Оно будет помогать тебе осваивать принципы изменений  Дао в мире животных, а ты отплатишь ей возможностью видеть твоими глазами.

 -Сейчас сделай упражнение «парящий орёл», чтобы восстановить силы, а потом попробуем ещё раз совершить переход в тело кречета, но без моего подталкивания тебя. Центры твоей натуры теперь достаточно активны и их не трудно обнаружить, собрать в единое целое. К тому же тебе придётся самому расплачиваться за ошибки, если что-нибудь натворишь.

 Он довольно хихикнул, закрыл глаза и, кажется, задремал.

 Я – же активизировал ногти пальцев рук, распространил растущий в них поток энергии по внешней стороне рук до плеч. Когда слой энергии стал достаточно толстым и плотным, я направил вибрирующий покров к позвоночнику, охватив попутно лопатки, а затем начал втягивать энергию снизу, сначала из живота, затем из ног, а когда та и другая часть опустошилась, продолжил засасывание сил Земли из глубин горы, к склону которой прилепился наш монастырь. Это упражнение потому и называется «парящий орёл», что раскрывая всё шире энергетические крылья рук, ты паришь в восходящих от Земли потоках, наполняясь её силой.

 -Ты отвлекаешься от глубинного контроля очищения тела и недостаточно активизировал тело и хвост орла – раздался громкий строгий возглас, заставивший меня подпрыгнуть.

 -Ай- яй- яй, Лань! Вечно ты ныряешь в свой образный мир, ещё не доделав работу, которую начал! Это очень опасно! Может случиться, что, увлёкшись мечтами, ты будешь уверен, что выполнил все необходимые части ритуала и попадешься в ловушку собственной рассеянности! 

 -Чтобы лучше запомнить то, что я сказал, выполни теперь «стрижа, охотящегося за пчелой», затем «орла, пронзающего тучу» и, в довершение, «старого даоса, заигрывающего с девицей».

 Последнее упражнение было явным наказанием для меня, потому что все эти ужимки и идиотские жесты, изображающие старого развратника, всегда вызывали у меня внутренний протест, за исключением только тех разов, когда учитель выполнял его. Тогда можно было покатываться со смеху и в то же время осознавать коварство и непредсказуемость смертоносных атак, прикрытых любезностью и притворной неловкостью.

 Когда я завершил все части упражнений, требующих гибкости, скорости и координации, что было нелегко делать на маленьком клочке пространства между топчаном учителя и его вытянутыми ногами, моё тело было покрыто потом и учащённо дышало.

 - Раз уж ты сломал нам весь порядок работы своей рассеянностью, придётся сделать перерыв, чтобы поесть. Продолжим занятие потом.

 Он легко поднялся на ноги, потрепал меня по плечу и зашагал наружу. Бросив прощальный энергетический шарик кречету, я направился следом за наставником.