Хотя мне не терпелось всё выложить наставнику, да, к тому же мысли и образы толпились в сознании, создавая невообразимый беспорядок, удалось-таки, почти без потерь, завершить ужин, где мы успешно проглотили вкуснейшее овощное рагу, которое я так щедро оросил слезами.

 Сейчас мы сидели на террасе, под карнизом нависающей глыбы скалы, и я подробно рассказал учителю о произошедшем. Его лицо, всё ещё сохранившее следы ранений, было задумчиво-невозмутимым, но бурлящая вокруг энергия меняла цвета, становясь всё более мрачной. Единственным, пока, глазом, способным выполнять свою функцию, он наблюдал за разбиванием падающих капель дождя вокруг нас, на открытой части площадки.

 Шум струящихся потоков, вечерняя свежесть и спокойствие обрамляли мой рассказ в оправу, делающую его отсранённо-нереальным.

 Закончив говорить, я смог немного успокоиться и расслабиться. Сдержанность учителя, молчание и сосредоточенность на мириадах крошечных взрывов разлетающихся брызг помогли мне сохранить связь с реальностью происходящего в двух плоскостях жизни одновременно. Моя натура разделилась на почти равные половины и одна находилась в физическом теле, ожидая реакции наставника, а другая – в соединении с неутомимым драконом – рыскала вокруг монастыря, в почти привычном поиске присутствия какого-нибудь демона, неосторожно забредшего в пределы нашей долины.

 Учитель продолжал переливаться различными эмоциями и чувствами, отражающимися в игре красок его энергетического контура, размышляя, и, видимо, мобилизуя свой громадный опыт и знание нравов демонов.

 Чтобы не мешать ему в этом важном процессе, я всё больше переключался вниманием в драконью половину, где жизнь была гораздо оживлённее и, по мере расширения круга поиска, попадались всё более интересные ситуации. Вот, например, гнездо горных голубей, где родители и подрастающие ребятишки устраиваются на ночлег. Недалеко от них пара куниц терзает ещё пытающуюся защищаться змею, скрутившуюся клубком в глубине своей норы.

 То в одном, то в другом месте жизнь животных вспыхивала ярким светом, чтобы потом угаснуть или изменить интенсивность. Вдруг я обнаружил, что нахожусь уже в таком знакомом садике Мифэн и вслушиваюсь в мерно текущий ритм жизни её маленького мира. Распахнув чуть шире поле энергии, я охватил домик и находящихся в нём своим вниманием. Как обычно, в сумерки её мама что-то рассказывает, наверное, какую-то сказку. Отец  подоил козу, которая находится в маленьком сарае за домом и теперь запирает его дверь, перед тем как вернуться домой. Он торопится  сделать это, чтобы не промокнуть, но дверца не желает закрываться. Странно… Такое ощущение, что что-то мешает ему выполнить привычное движение, какая-то нервозность, растерянность. Или может быть страх?

 Я охватил его крыльями дракона, чтобы помочь совладать с неприятным чувством и тут же отшатнулся, потому что сокровенная часть его натуры оказалась отравленной. Моё прикосновение заставило его отшатнуться, дёрнуться в сторону, издать невнятный вопль и повернуться, оскалившись. Моё ошеломление было видимо не меньшим, потому что наставник вдруг крепко вцепился в мою левую руку и вскрикнул: - Держи его, не выпускай!

 Я бросился на приготовившегося к прыжку в сторону человека, стараясь ограничить его действия. Видимо почувствовав моё намерение, он изменил направление и нырнул в темноту сарая. С одной стороны, это упростило мою задачу – я окружил крошечное строение коконом энергии, который с каждым мгновением делал всё более плотным.

 Это была моя излюбленная техника контроля существ, манипулирующих энергией. Когда такая сеть становится достаточно крепкой, то практически невозможно ускользнуть из её пут, а если всё же это удаётся, то за беглецом остаётся энергетический след, по которому очень легко выследить добычу.

 Вот и сейчас я сосредоточился на этом уплотнении, а когда оно достигло желаемого уровня, то провёл этим неводом по темноте внутри сарая. Энергетический гребень прочесал пространство, не встретив какого-либо сопротивления. Почувствовав, что что-то здесь не ладно, я ринулся внутрь всей силой напора дракона.

 На соломе, разбросанной по земле, лежало два безжизненных тела – отца Мифэн и его козы. Никого больше, да, в общем-то, я и не ждал встретить ещё кого-то, ведь только что я имел дело с этим странным, но живым человеком.

 Учитель дёрнул меня за рукав и жёстко приказал: - Держи энергию так же, не двигайся.

 Всё ещё не понимая, что произошло, я подчинился, сконцентрировавшись на силе и постоянстве энергии кокона.

 -Смотри внимательно на тело – произнёс наставник. – Это  распахнутая дверь в тёмный мир. Кто-то использовал её, чтобы войти в светлый мир, не оставив следов вторжения.

 Он замолчал, продолжая исследовать бездыханное тело отца Мифэн. Я видел, как он прикоснулся к жерлу чёрной пропасти, начинающейся в области живота мертвеца, и тут же отпрянул потому, что оттуда вылетело чёрное жало жёсткой энергии, стремящееся впиться в какую-нибудь уязвимую зону тела наставника. Учитель резко пресёк это движение, перехватив орудие атаки, и, округлив траекторию, метнул ядовитое копьё назад в дыру. Оттуда донёсся рёв боли, который стал удаляться.

 Спустя несколько мгновений жерло сократилось, сжалось и исчезло, не оставив никаких нитей, по которым я мог бы продолжить преследование, если бы захотел.

 - А знаешь, Лань, - наставник настоятельно потрепал мой рукав, чем заставил меня переключить внимание на террасу монастыря – я только за минуту до этого подумал, что на месте разъярённых демонов или твоего брата я бы непременно поискал ключик к твоим потенциальным слабостям. И при некотором несложном поиске следов, оставленных тобой, я наверняка бы вышел на такую удачную находку, как твоя нечаянно созданная сестра. Это подарок, о котором просто не возможно и мечтать. В ней есть сокровенная часть тебя, а в тебе сохраняется частица её, зная особенности которой, можно в любой момент сломать или отравить все остальные части твоей натуры.

 В ответ на мой, видимо ещё не очень осмысленный взгляд, он нетерпеливо продолжил - Я немного рассказывал тебе о воинских хитростях демонов и подчёркивал, что поиск уязвимых зон натуры – это основная задача борьбы. Когда они найдены – борьба заканчивается и начинается уничтожение.

 Меня вдруг осенило, что учитель говорит о смертельной опасности для Мифэн и моё тело покрылось липким потом страха. Паника, затопившая меня и заставившая задохнуться, не прошла незамеченной для наставника потому, что он поспешил добавить, что уже посмотрел, как себя чувствуют девочка и её мать.

 - Видимо, Дао благотворно смотрит на их судьбу, потому что поспешило привлечь наше внимание в начале трагедии. К тому же немалую роль играет интуиция драконов, ведь мне кажется, что это твой союзник привёл тебя в нужное место в нужный момент. Остаётся только поблагодарить его и принять немедленные меры для защиты твоих осиротевших родственников.

 Испустив вздох облегчения, я размяк всем телом, но ненадолго, потому что он продолжил: - Ты можешь представить сложность такой задачи, когда демонам известно, какой лакомый кусочек их ждёт в глухой деревеньке. Даже если перевезти женщин куда-нибудь подальше, это нисколько не затруднит их поиск, ведь они знают, что надо искать и легко разнюхают особенную энергию, излучаемую твоей сестрёнкой. Самый верный способ скрыть её, чтобы избавить тебя от постоянной опасности – это убить девочку, наслав, к примеру, на неё скоротечную лихорадку. Тогда ваши натуры распадутся, и твоя часть бесследно растворится в Дао.

 Я снова напрягся, возмущённый такой перспективой и даже таким предположением. Невозможно представить жизнь после такого содеянного злодеяния. Никакие доводы не могут оправдать гибель невинного ребёнка. Эти и ещё многие мысли протеста хлынули в моё сознание.

 - Учитель, ты предлагаешь невозможное и недостойное нас решение! Если уж кто и должен отвечать за создавшиеся трудности, то это я. Ведь это по моей вине произошёл обмен информацией сокровенной части. Я и должен нести ответственность за слабости, которые может кто-то обнаружить в ней. Здесь может быть только один выход – научиться избавляться от слабостей. Ведь нет никаких гарантий, что в дальнейшем я не сделаю ещё какую-нибудь глупость, вследствие чего кто-то ещё получит опасное наследство. И как следствие – необходимость ещё и ещё убивать! Я должен избавиться от слабостей и если они будут в дальнейшем возникать во мне, знание этой техники поможет мне и в дальнейшем.

 Выпалив такую пламенную тираду, я даже задохнулся или может быть, моё дыхание нарушилось от возмущения, бушевавшего внутри.

 Наставник внимательно выслушал и прочувствовал мой порыв. Он серьёзно и грустно смотрел на меня, как мне показалось, даже приоткрыв левый глаз. Хотя это может быть только блики неверного ночного света при небе, застланным плотными дождевыми тучами, продолжающими омывать, отяжелевшую от человеческих пороков, многострадальную Землю.

 Потом мне показалось, что он улыбается. Уж это-то точно можно отнести на счёт освещения. А затем он мягко положил руку мне на предплечье и ласково сказал: - Ты не дал мне договорить. Я намеревался сказать ещё о трёх возможных вариантах выхода из этой ситуации. Каждая из них должна была ещё более жёстко подействовать на тебя с тем, чтобы привести тебя к решению, которое ты так красиво оформил в искренние фразы. Я совершенно с тобой согласен. Возможен только один вариант – совершенствование себя, создание безупречной целостности натуры и безупречные отношения её с окружающим миром. А пока ты будешь заниматься этим, сестричка с мамой будут жить здесь, у нас. Только здесь они смогут быть в безопасности.

 -Иди и приведи их, а я распоряжусь приготовить им комнату. Тем более, что у нас сейчас достаточно места - грустно добавил он.

 Не мешкая ни на мгновение, я своей драконьей частью оказался у домика Мифэн, где по-прежнему царила ничего не подозревающая безмятежность. Окутав этот маленький мирок защитной энергией, я принялся ждать свою менее проворную часть, которая побежала во внутренние помещения монастыря, чтобы взять один из плотных длинных халатов, служащих защитой от ночной сырости и широкополую соломенную шляпу, не позволяющую каплям дождя намочить одежду.

 Подготовившись, таким образом, к ночной вылазке, я тронулся в путь. Несмотря на потоки воды, переполнившие русло маленькой, обычно, речушки и мчащиеся по всей ширине узкой долины, я быстро пошёл по тропинке, которую протоптали и хранили в секрете многие поколения монахов нашего региона. Темнота совершенно не мешала различать особенности почвы, потому что я старался смотреть энергетическим видением. Дождь, то вдруг усиливающийся, то слабеющий, стучал дробным перестуком по полям шляпы, от чего внутри меня родился однообразный, но подбадривающий ритм, который пробудил мелодию песенки, которая, в свою очередь, раскрыла перед глазами череду передвигающихся маленьких смешных образов.

 Погрузившись в этот крошечный неповторимый мирок, я незаметно быстро добрался до окраины спящей деревушки, где жила Мифэн.

 В домике было темно и чувствовалось, что обитатели его уже начали засыпать. Я постучал потихоньку в деревянную плаху, служащую опорой дверного проёма, но тут же сообразил, что в шуме дождя и журчащих ручьёв такой стук совершенно бесполезен и, поэтому, замолотил кулаком.  

 Почти сразу же дверь приоткрылась и из проёма высунулась маленькая мордашка Мифэн, которая ничуть не удивилась, увидев меня, а, повернувшись в глубину дома, радостно закричала:

- Мама, мама, мой принц пришёл! Я же говорила тебе, что он найдёт меня!

 Оставив дверь полуоткрытой, она бросилась внутрь, видимо тормошить, успевшую задремать маму.

 Я вошёл и попал в знакомую мне комнатку, где в первое посещение спал отец. При мысли о нём, у меня болезненно сжалось сердце и перед глазами возникло его, искажённое безумием, лицо, увиденное совсем недавно.

 Вышла женщина, настороженно и вопросительно глядя на меня.

 - Одевайтесь скорее. Вас ждут в монастыре «бамбуковых побегов». Настоятель вам всё объяснит, но нельзя терять ни мгновения. Возьмите самое необходимое, потому что возможно вам придётся немного пожить там. Речь идёт о судьбе вашей дочери и о жизни вас обеих.

 Её глаза испуганно раскрылись, она застыла на месте, в то время, как её энергия закрутилась в теле стремительным потоком. Затем, не произнеся ни слова, она скользнула во вторую половину комнаты, где были их скудные пожитки, собрала небольшой узелок, одела, возбуждённо сияющую глазками, Мифэн и направилась к двери.

 Выйдя за порог, девчонка, нисколько не смущаясь, запрыгнула мне на руки, обняла за шею и приготовилась к путешествию, чем в немалой степени удивила мать и чрезвычайно смутила меня. Я поблагодарил мысленно судьбу, что было темно и, возможно, она не заметила всю глубину моего смятения.

 Немедля я быстрым шагом направился в обратный путь, ведя за собой, смятённую таким поворотом судьбы, женщину и неся на руках счастливо улыбающуюся мне девочку.

 Братья встретили нас у подножья монастыря, а настоятель, держа перед собой зажжённый фонарь, на террасе.

 Не произнеся ни слова, он молча поприветствовал их поклоном, жестом пригласил женщину пройти в храм, а мы пошли на кухню, где ярко горел огонь, весело плясало пламя. Увидев возвышаюшуюся в углу зала, переливающуюся отблесками огня, белоснежную глыбу Шань Шаня, Мифэн освободила мою шею от приятного обруча маленьких рук и соскользнула на землю. Восторженно вытаращив свои огромные глазёнки, она подбежала к нему и с любопытством стала его рассматривать. Обратившись ко мне с вопросом, она замерла в ещё большем восторге, потому что обнаружила, сидящую на столе и, как может показаться, совершенно не замечающую происходящее вокруг, Пике, которая держала с одном крошечном кулачке гроздь дикого винограда и высасывала сок из отрываемых ягод. Восхищённая девочка подскочила к ней, захлопала в ладоши, наклоняя голову то в одну сторону, то – в другую. Но увлечение своим процессом у Пике было так велико, что эти попытки привлёчь её внимание оказались напрасными. Не в силах больше сдерживаться, Мифэн подняла на меня глаза, умоляющие позволить ей потрогать эту живую куколку и, получив в ответ кивок согласия, принялась гладить, скромно потупившую бусинки глазок, якобы робкую, мошенницу Пике.