5. Опасный эксперимент

 Я не стал ничего расспрашивать у учителя, чтобы не привлечь излишнего внимания и тем более не нарваться на запрет, но суть моего гениального озарения состояла в том, что в моём воображении вдруг ярко вспыхнул образ драгоценного сокровища, которым я любовался частенько перед тем как уснуть. Это был большой, причудливо извивающийся обломок корня какого-то незнакомого, видимо очень - очень старого дерева, который я нашёл три года назад в  узкой и глубокой пещере соседней горы. Если смотреть с одной стороны под определённым углом, то он превращался в красивую голову величественного дракона, поворачивающего взгляд влево – назад. Глаза его под пышными развевающимися бровями сверкали неукротимой мощью и яростью. Пасть была слегка приоткрыта и из неё чуть высовывался раздвоенный змеиный язык.

 Казалось, что дракон собирался что-то выкрикнуть, да так и застыл, со словами на кончике языка. Когда я хотел его оживить, то зажигал перед ним лучину и, в колебаниях пламени, в перемещениях теней на различных изгибах полированной поверхности, он крутил головой во все стороны, извивался длинным сильным телом, прожигал меня огненным взглядом и рассказывал разные истории. Просыпаясь утром, после ночных приключений с драконом, я ещё долго чувствовал его присутствие вокруг меня, защищающее и согревающее.

 Но теперь, когда учитель рассказал про способности деревьев жить одновременно в двух мирах, меня увлекла идея  использовать корень, как проводника в мир демонов, чтобы его видением воспринять окружающую атмосферу, заимствовать его опыт и знание. Я не сомневался, что ему есть что показать и рассказать мне.

 Такой важный и, возможно, опасный эксперимент требовал тщательной подготовки тела, энергии и состояния духа. Поэтому я не торопился погрузиться в захватывающее приключение, а удобно расположился на циновке в позе «дремлющего старца», расслабился и сделал несколько глубоких вдохов, успокоил сознание, отстранив случайные мысли.

 Мне не потребовалось никаких усилий, чтобы окружить корень, стоящий напротив меня на столе, облаком спокойной нейтральной энергии. Я придавал большое значение действию именно нейтральной, лишённой каких- либо личностных признаков, энергии, чтобы не выдать себя, не проявить ничего человеческого. Это должно быть только присутствие окаменелого куска материи, окружённое его защитной энергией, наличием его жизненного опыта и его ритма окаменелой жизни.

 Постепенно я стал опустошать облако энергии от каких- бы то ни было свидетельств моего присутствия. Убрал ритм биения сердца, активность процессов течения жидкостей, освободил мозг от возникающих мыслей, расслабил все части тела до ощущения их тяжести, а затем исчезновения тела.

 Этот ритуал входа в состояние облака всегда был мне приятен и, в то же время, удивлял. Создавалось впечатление, что ты вытаскиваешь из тела одну часть за другой и складываешь рядом в кучку. Где-то в глубине сознания продолжает пульсировать крошечный центр внимания и контроля, который в свою очередь погружается всё глубже в оцепенение, а вокруг разрастается ничейное пространство. В итоге ты исчезаешь, становишься частью обобщённых процессов жизни и изменения Дао.

 Вот и сейчас я аккуратно сложил в кучку все свойства Ляна и стал впитывать особенности качеств корня – дракона. Заняв каждую частицу его материи, вбирая и осваивая изменения вибраций энергии в нём, я стал искать другие части раскрывающейся во мне жизни и опыта.

 Стали возникать и повисать вокруг разноцветные мысли. Пространство начало втягиваться в стенки огромной трубы, окружающей меня. Меня повлекло вниз в её недра, медленно и приятно вращая. Я знал, что свершилось самоё важное и приятное, неожиданное и невозможное – я возвращаюсь домой!

 Убаюканный охватившей меня безмятежностью и медленным тягучим падением, я впал в состояние блаженства, в котором и продолжал оставаться, когда обнаружил, что на месте цилиндрического пространства уже некоторое время пребывает открытое и бескрайнее.

 Кряхтя и негодуя пришлось разрушить состояние безграничного удовольствия, чтобы констатировать, что теперь я являюсь стволом дерева, валяющимся на странной пористой и мягкой поверхности.

 Вокруг было пусто и только с одной стороны вдалеке виднелись огромные башни полуразрушенного сооружения.

 Вздувшееся какими-то уплотнениями жёлто-зелёное небо перекатывало более тёмные полосы в разных направлениях и вслед за ними по странной поверхности земли мчались валы вспучивающейся почвы.  Когда такая волна прокатывалась подо мной, казалось, что мой ствол лежит, нежась в колыбельке, а склонившаяся мать прижимает к себе мои растопыренные веточки и шелестит давно забытую сонную песенку. Всё  более расслабляясь и размякая от умиления, я потихоньку вторил её мотиву своими отсутствующими, но реальными в воображении, ветвями, позабыв про всё на свете.

 Стали всплывать давно потерянные, изъеденные ржавчиной ностальгии, воспоминания долгой и счастливой жизни в гуще подобных мне горделивых исполинов, взметнувших в бугристое небо мириады длинных гибких ветвей. Проявились образы других обитателей, занятых своими заботами, а в глубине клубящейся пучины неба парили, раскинув крылья, гигантские силуэты владык нашего мира – драконов.

 В состоянии счастья время исчезает и поэтому я не знаю, сколько его протекло вокруг, но меня вдруг взметнул вверх и отшвырнул далеко от налёженного места страшный удар. Продолжая вращаться в воздухе, прежде чем тяжело рухнуть на пружинистую поверхность, я успел разглядеть огромного, похожего на носорога, зверя, с тупой ненавистью смотрящего снизу на меня.

 Шмякнувшись на вздрогнувшую от падения землю, я раскрыл сознание и, прикоснувшись к мозгу (если так можно назвать крошечную горошину в горе жира и массивных костей), со страхом понял, что эта бешеная тварь просто изнемогает от желания меня уничтожить. Где-то в глубине моего (хочется верить, умудрённого жизнью, почти совершенного) сознания замигала искорка тревоги ещё кого-то, стала разрастаться с фантастической быстротой, чтобы в одно мгновение захлестнуть нас обоих дополнительными флюидами страха…

 Охваченный паникой, я оставил ещё покачивающийся ствол разумного дерева, нырнул в цилиндрический переход и, подобно вихрю, устремился вон из этого непонятного странного мира. К моему великому удивлению, а затем и ужасу, я обнаружил, что безмозглая тварь почувствовала разницу состояния энергии и предпочла начать преследование за более аппетитным куском. То есть – за мной!

 Стремительно удаляясь по трубе перехода, я периодически перекрывал пространство сзади меня энергетическими барьерами, замуровывал его и старался рассеять свой след. Но ничто не могло остановить или хотя-бы задержать чудовище. Оно прекрасно ориентировалось в энергетических передрягах, с лёгкостью преодолевало преграды и всё более сокращало расстояние между нами.

 Всеми осколками натуры, обезумевшей от страха и осознания неминуемой катастрофы, я выскочил в реальный мир моей комнатки, в спешке создавая последний заслон перед носом разъярённой твари и, впрыгнув в кучку оставленных рядом человеческих признаков, затаился, стараясь исчезнуть совсем.

 Туша с размаху врезалась в крышку трубы, роль которой  играло моё любимое корневище, ещё и ещё попыталась пролезть в мою крошечную каморку.

 Не думаю, что это была моя заслуга, скорее всего свою роль сыграла огромная разница в спектре окружающей энергии и, возможно, мой амулет тоже пытался противостоять твари. Важнее всего, что, кажется, ей не удалось прорваться.

 Ещё некоторое время я слышал, как она принюхивается, прислушивается в надежде обнаружить ускользнувший лакомый кусочек. Затем её присутствие стало ослабевать, постепенно удаляясь. Впервые за это, поистине бесконечно тянувшееся время, я осмелился вздохнуть, судорожно сглотнул слюну и вытер холодный пот со лба. После чего как можно скорее заполз под одеяло с головой, надеясь этим ещё сильнее отгородиться от слепой ярости, которая всё ещё была рядом.

 Ночной мрак окружал меня странными шорохами и потрескиваниями.  Я долго лежал без сна, не решаясь хотя бы через маленькую щелочку взглянуть на моего дракона потому, что боялся на его месте обнаружить притаившуюся и готовую броситься на меня тварь.