Традиционные восточные техники саморегуляции очень трудно прокладывают дорогу к признанию людьми европейского склада ума. Только очевидные объективные результаты, опирающиеся на свидетельство классической европейской медицины, могут уменьшить неприятие, непонимание и нежелание постичь механизм воздействия восточных техник. На европейский взгляд, они неконкретны, мистичны, круто замешаны на метафизике, и к тому же и не слишком понятны.

В последние десятилетия наблюдается активный рост интереса к восточным боевым искусствам, и вместе с этим все больше внимания уделяется восточной медицине, философии и культуре. Наиболее глубоко, последовательно и грамотно осваивается индийская культурно-философская традиция йоги (Н. Рерих, Е. Рерих, Е. Блаватская, А. Бейли, Феррер, Мессмер и многие другие). Основы ее изложены ярко и доступно. Привлечение внимания к индийским философским учениям открыло комплексность, единство внешнего и внутреннего в восточном видении мира. Основные грани учений направлены на заботу о физическом и психическом здоровье, помогают увидеть пути дальнейшего совершенствования личности в неразрывном единстве всех компонентов. Йога как система регуляции стала массовым явлением в западном мире, в основном это Хатха-йога. Для европейцев кажется естественным в каком-либо явлении выделить главное, суть, чтобы быстрее, не отвлекаясь на второстепенное — или просто «очевидные» предварительные элементы, — овладеть явлением, причем в сроки несравненно более сжатые в сравнении с первоисточником.

 

Увлечение Раджа-йогой как таковой, с ее сверхъестественными возможностями, ещё более заманчиво. Для одних это «а вдруг получится», для других — «уж у меня-то получится». Конечно, невозможно реализовать что-либо без фундаментального освоения предыдущих и сопутствующих аспектов системы. Здесь неминуемы разочарования, а вслед за этим возможно негативное отношение к учению, вместо критического отношения к своему собственному методу овладения им. Волна японских боевых искусств (джиу-джицу, дзю-до, каратэ) захлестнула Запад только своей прикладной частью и также претерпела изменения. И сквозь сито европейского прагматизма утекли основополагающие принципы этики, философии, культуры, питающие боевые искусства. Надо сказать, что при этом происходит и обратный процесс—увлечение чисто спортивными аспектами дзю-до, каратэ в Японии и приспособляемость боевых искусств к мировым (т. е. европеизированным) спортивным требованиям с выхолащиванием традиций.

 

Подобная ситуация складывается и со следующей волной, хлынувшей из Китая. У-шу, выходя на спортивную арену, также претерпевает изменения. Проблемы проведения спортивных состязаний нивелируют особенности стиля каждой школы ради поиска критерия судейства. В итоге выкристаллизовываются несколько обобщенных, усредненных стилей, пригодных для соревновательной практики, и уже появились спортсмены, рассматривающие у-шу как вольные упражнения в спортивной гимнастике. Выявляется ли психофизический аспект определенного стиля, а тем более, аспект единства Человека с Землей и Космосом? В большинстве случаев даже не затрагивается. Иногда умом понимается философия взаимосвязи, но она не находит воплощения в практической деятельности. Только небольшая часть практикующих у-шу вводит в свой жизненный уклад все больше элементов, позволяющих вынести понятие у-шу из спортивного зала и распространить на саму жизнь новый взгляд на мир, философскую позицию, частью которой является каждый стиль у-шу.

 

Любая развитая философская система предусматривает регуляцию внутренних процессов организма в соответствии с внешним воздействием. В одних системах это занимает главенствующее место (даосизм, дзэн-буддизм), в других — подчиненное, с вынесением на первый план социальных (конфуцианство), этических (учение Спинозы) или иных принципов. Но все системы рассматривают гармонию внешнего и внутреннего как обязательную предпосылку к достижению результата, цели. И недооценка этого, имеющая место в западном мире, приводит к вырождению любой восточной системы, перенесенной на западную почву.

 

На наш взгляд, ценнейшим принципом, удерживающим любую китайскую систему регуляции как гибкую, активную в изменчивом мире, является Дао (Тао, До). В первоисточнике даосизма, трактате Дао-Дэ-Цзин, даются определения Дао: «Смотрю на него и не вижу, называя его, говорю — ровное (незримое). Слушаю его и не слышу, называя его, говорю — редкое (неслышимое). Схватываю его и не достигаю, называя его, говорю — мельчайшее (неуловимое). Эти три качества Дао нельзя достигнуть исследованием — сливаясь в хаосе, они образуют единство... Его верх не освещен, его низ не затемнен. Оно безгранично и не может быть названо. Оно снова возвращает к небытию. И вот называют его формой без формы, образом без предмета. И вот называют его неясным, туманным». «Обозначая знаком, назову его Дао, насильно давая ему имя, назову Великим. Великое — назову проходящим, проходящее — далеким, далекое — возвращающимся... Человек следует земле, земля следует небу, небо следует Дао. А Дао следует самоестественности».

 

«Возвращение есть путь движения Дао, слабость есть метод действия Дао».

 

«Дао рождает вещи, Дэ вскармливает их».

 

Дао — начало всего сущего, источник и творческая первопричина мироздания. Воплощаясь сначала в небо и землю, которые являются конкретными его творениями и выражаются в именах, оно дает возможность возникновения и бытия всех вещей. Образ Дао — пустота, бездна. Не обладает ни формой, ни телом, сокровенно глубокое, тайное. Оно неисчерпаемо, как пучина, оно всенепроницаемо, как эфир, оно повсюду просачивается, как вода. Первобытный хаос является начальной сферой творческой деятельности Дао. Дао есть небытие, таящее в себе все возможности бытия. Поэтому, с точки зрения даосов, оно есть абсолютное бытие. Путь—Человек—Вселенная — это триединое целое. Человек, изменяющийся, перерождающийся, отмеченный индивидуальной кармой (судьбой), идет по Пути — бесконечному для любого человека, так как окончание его, завершение возможно только в достижении совершенства, в формировании возвышенной божественной сущности индивида. О таком Дао-человеке Дао-Дэ-Цзин говорит:

 

«Не выходя из дверей, познает Поднебесную, выглядывая из окна, видит путь неба. Чем дальше он пойдет, тем меньше он познает. Вот почему совершенно мудрый не выходит, но познает, не видит, но именует их, не действует, но завершает их».

 

Обосновывается принцип пассивного созерцания, метод недеяния — как путь к естественной простоте и первобытности, при достижении которых Дао в мире будет настолько кристально ясным и очевидным, что потребность знания и действия сделается излишней. Так будет достигнута вечная истина слияния в едином пути Дао — Пути Вселенной и Пути человека. Абсолютное тождество всего сущего — конечная цель развития в даосизме. Вселенная окружает Человека, является материализацией Пути, а также является сутью физического и духовного мира Человека.

 

Человек, вступающий в противоречие с окружающим миром, стремящийся прагматично вычислить свое будущее и самостоятельно создающий свою судьбу, подобен зверю, пытающемуся насытиться, пожирая свои внутренности. Возмущения и вибрации, искажающие карму, возникают перед ним в виде новых, неожиданных, все более и более непреодолимых препятствий. Вся энергия жизни уходит на эти бесплодные, бесполезные, тщетные попытки прорваться, взломать, уничтожить что-либо. «Жизнь — это борьба» — вот девиз таких мучеников. И надо видеть, как они гордятся, преодолев препятствие, не осознавая, что этим создадут еще больше «трещин, морщин, складок» на собственном Пути.

 

Не борьба дает спокойствие при взаимодействии человека с внешним миром, а понимание его принципов, его сути. Спокойствие дает внутреннюю гармонию в любой ситуации. Внутренняя гармония, в свою очередь, делает гармоничным жизненный путь, гармонизирует внешний мир в восприятии. Вот почему адепты, последователи Аюрведы, говорят, что практикующие, даже в количестве менее одного процента от числа любого сообщества, дают оздоровление внешнего и внутреннего климата всего сообщества.

 

Человеку Востока свойственно глубокое естественное проникновение в суть принципа Дао, оно витает в воздухе, окружает его с рождения на протяжении всей жизни, помогает в общении с природой, людьми, обществом. Оно же является ключом к пониманию сути боевых искусств и саморегуляции. К этому следует добавить принцип единства, взаимопроникновения и взаимообмена Ян-сути и Инь-сути любого явления, объекта. Понимание и приятие его может служить основой регуляции и накопления психоэнергетического потенциала человека. Понимание, что без Ночи нет Дня, без Слабости нет Силы, без Бедности нет Богатства, без Зла нет Добра, без Жестокости нет Милосердия и, в общем, без пассивного, отрицательного нет активного, положительного, позволяет философии обоснованно, мудро подходить к рассмотрению любой проблемы.

 

Идеи диалектики, закономерности изменений и развития нашли свое выражение в древнейшем памятнике китайской литературы И-Цзин, еще называемом Чжоу-И, т. е.Книге Перемен. В знаках и образах Книги Перемен отражен процесс всеобщего движения, вечный круговорот в природе, смена времен года, суток. На протяжении тысячелетий эта книга была основой понимания взаимодействия Неба и Земли, порождающего все элементы и силы внешнего и внутреннего мира. На базе основного текста появилось множество новых слоев комментариев, углубляющих понимание древнего текста и его содержания, расшифровывающих и помогающих донести мудрость первоисточника до всех желающих.

Рис 1.1 Монада Тайцзи-ту

 Восемь начальных триграмм — ба-гуа — это символ естественных природных явлений (рис. 1.1). Такой подход позволяет при встрече с негативной частью явления регулировать, повышать, сознавать свои ресурсы вместо неуправляемого действия на основе низших рефлексов с последующим дисбалансом в работе внутренних систем и возможным возникновением болезней.

Третий важный принцип заключен в системах боевых искусств, но раскрывается очень осторожно, неохотно, обычно иносказательно, как бы предполагая, что искатель сам сформирует этот принцип для себя. Это принцип энергорегуляции. Поиск критерия для рассмотрения любого общения между людьми, людьми и животными, растениями, одушевленным и неодушевленным миром приводит к мысли, что общим для всего является обмен энергий, влияние каждой энергетической целостности на другие. Вся известная человеку Вселенная пронизана всевозможными энергопотоками, лучами, полями, вихрями, пересекающимися, влияющими друг на друга. И все это множество обрушивается на Землю, воздействует на нее, изменяет. Большинство потоков оказывает длительное воздействие и возмущающее влияние на организмы, учитывается приспособляемостью, иммунной системой, рефлексами. Наука исследует некоторые космические параметры, влияющие на состояние общества в целом и на индивидуальное самочувствие, — такие, как общая солнечная активность, прохождение активных областей через центральный солнечный меридиан, космическая активность, планетарные и звездные воздействия, влияние Луны и т. д.

Рис 1.2 

Земля каждым своим атомом, каждой своей энергетической микроструктурой составляет колоссальную по цельности (и в то же время по пестроте) систему, влияющую на человека как на составляющую ее частицу. Это влияние проявляется и в активности внутреннего ядра, и в возмущениях теплового поля, поля давления, в вихревой и штормовой активности, в движении тектонических плит и еще во множестве различных, часто неожиданных воздействий. Человек окружен всем этим разнохарактерным коктейлем глобальных энергетических взаимодействий, чутко реагирует на них состоянием своих энергооболочек и энергоцентров. Кроме этого, множество более частных, мелких воздействий постоянно держит энергообмен человека в хрупком неустойчивом положении. Это и условия жизни, и химические особенности зоны проживания, и социальная среда, и степень тренированности на внутренние и внешние раздражители.

Естественность действий на базе этих трех принципов, на наш взгляд, выгодно отличает психику человека Востока.