Уже три дня наш монастырь заполнен весельем, песнями и плясками. Впервые, за время моего пребывания здесь, винный подвал подвергается серьёзному опустошению, с дегустацией старых вин и недавних пополнений.

 Обычно его дверь всегда была заперта и никто, кроме брата – хранителя, не имел права зайти туда. Сейчас все правила были забыты и отменены. Монастырь праздновал «обретение надежды», важнейшее событие в его существовании и сохранении традиций.

 Виновником торжества был настоятель Дэ, ликующий уже три дня, пьющий гигантские порции крепких вин и горланящий всевозможные песни двухсотлетней и трёхсотлетней давности, которые кроме него никто уже и не знал. В пьяном угаре он кричал, что теперь монастырь будет осенён тенью крыльев дракона и даже предлагал сменить его название на что-нибудь вроде «Под крылышком».

 Он и другие братья уже несколько раз расспрашивали мельчайшие подробности моей встречи с повелителем драконов, предлагая всё новые тосты за мудрость Дао, за тех, кто отдал жизнь службе Дао, за Учителей и Хранителей Мудрости Дао и многие другие.

 Меня они стали называть «молодой настоятель», в то время, как учителю добавили эпитет «умудрённый настоятель». Надеюсь, что когда закончится срок праздника или когда исчерпается запас вин, все забудут эти пьяные идеи.

 Впервые в жизни я попробовал гадость, называемую вином, и настолько разочаровался в ней, что пообещал себе никогда не прикасаться к ней и, тем более, не отравлять себя изнутри, заливая её в горло.

 Когда я выразил своё отношение к пьянству вслух, то вызвал взрыв оглушительного хохота всей пьяной братии, похлопывание меня по спине и пророчества, что с возрастом, а, особенно, с опытом (горьким, естественно), я непременно сменю мнение об этом волшебном напитке.

 Так как монастырь сейчас никак не походил на место уединения и сосредоточения на поиске Пути, я проводил больше времени в храме, где царила атмосфера спокойствия, потому что пьяным запрещено входить в священное место. Здесь было приятно размышлять и работать энергетически с разными частями тела.

  Ещё одно действие я делал с удовольствием каждый день – летал с Шань Шанем, оставляя тело в прохладной тишине храма.

 Мы подолгу наслаждались сказочным ощущением полёта, парения в высоте и невероятной свободы. Но меня удручало и даже раздражало, что каждый раз наша прогулка заканчивалась бесконечным количеством кругов над домиком Мифен, в надежде увидеть её с матерью. Иногда это удавалось, и мы были свидетелями игр девчонки во дворе с её соломенными куклами с разрисованными углём лицами.

 Один раз она ходила с мамой на речку, где её отец ловил рыбу, и они весело плескались водой, бегали по сырому берегу, а потом все вместе вернулись в домик, чтобы приготовить ужин. Проглотив слюнки, мы с Шань Шанем тоже поспешили домой, чтобы утолить разыгравшийся голод.

 В течение этого времени, я постоянно был настороже, ища какие-нибудь новые ощущения, свидетельствующие о появлении моего спутника – дракона, но пока безрезультатно.

 Это случилось на четвёртый день, когда я помогал настоятелю обливать холодной водой тех из братьев, которые страдали похмельной головной болью. Я как раз тащил из нашего священного колодца очередное ведро, наполненное отрезвляющей жидкостью, когда вдруг оказался в мире драконов, стоящим перед повелителем. Не теряя времени на любезности, он распахнул свою пасть, в центре которой оказался стоящим и поворачивающим голову вправо-влево светло-серый дракон. Крылья его были распахнуты, лапы – широко расставлены. В такт покачиваниям головы, его хвост выполнял подобные движения, хлеща тело по бокам.

  -Не правда-ли, он хорош! – произнёс повелитель, осторожно ставя его рядом со мной. – У него храбрая и сильная натура. Надеюсь, он будет тебе надёжным спутником. Забирай его, теперь он навсегда с тобой!

 С восторгом я таращился на грациозную и, в тоже время, излучающую мощь, фигуру моего нового друга и спутника. Затем, опомнившись, я склонился в глубоком поклоне благодарности перед повелителем. Он – же продолжил говорить:

 -Да, и ещё вот что. Когда ты почувствуешь, что готов – мы найдём твоему дракону жену, которая родит вам детей. Тогда мир драконов станет твоим домом.

 Наставник потрепал меня по плечу и встревожено спросил, куда это я выпал, потому что он ждал очередной порции воды, затем звал меня, искал энергетически, но я отсутствовал. Он нашёл меня, вернее моё тело, стоящим на четвереньках перед колодцем и тупо таращившимся в его глубину, где плавало оставленное ведро.

 Я стал оглядываться вокруг, в надежде обнаружить рядом дракона. Не найдя никого, я нырнул вниманием внутрь моего энергетического тела и с облегчением обнаружил в глубине его новую, непривычную своим спектром, часть. С ликующим криком я подпрыгнул вверх, взметнув руки к потолку. Хорошо, что учитель был рядом и удержал меня, иначе я действительно оказался бы в колодце.

 Видимо сообразив, в чём дело, наставник расцвёл всеми цветами радуги радости, схватил мои руки и подёргал их. Затем, пританцовывая, он пришлёпнул мои уши с двух сторон своими маленькими сухонькими ладошками и начал их растирать. После чего, он быстро засеменил вокруг меня, похлопывая то по лопаткам, то по рёбрам, то по ягодицам и по коленным чашечкам, напевая что-то.

 Теперь уже я, слегка обеспокоенный, наблюдал за тем, чтобы не позволить ему в этом странном танце с прихлопами по мне, как по барабану, поскользнуться на мокром полу и свалиться в дыру колодца. Когда же этот странный ритуал завершился тем, что он щёлкнул меня легонько по лбу, а затем подёргал за нос, тут уж я, несмотря на привычку наблюдать его причуды время от времени, заволновался по поводу его здоровья.

 Но, к моему облегчению, он несколько посерьёзнел и сказал, что теперь мне надо немного отдохнуть, повалявшись в своей комнате, а ему ещё придётся повозиться с остальными подопечными, которые страдают от чрезмерного возлияния веселящих напитков.

 Я лежал в прохладной тишине своей каморки, расслабляя руки и ноги и наполняя их части разными типами энергии. Основная задача заключалась в том, чтобы разделить тело на две части, содержащие разные типы энергии, стараясь в правой половине удержать горячие виды её, а в левой – холодные.

 Видимо, потому что лучи жаркого дневного солнца заглядывали сюда, высвечивая бесконечный хоровод пылинок, с созданием тёплых зон в теле не возникало никаких проблем, а вот с прохладными не очень-то получалось. На месте холода и спокойствия появлялись или покалывания (чуть прохладнее, по сравнению с другой половиной) или волны мурашек (оставляющих за собой прохладный след, тут же испаряющийся), но постоянного ощущения холода не было.

 Появление наставника прервало мои потуги манипуляции с энергией. Он уселся напротив меня на пол, вытер пот со лба и поделился со мной мнением о том, что хорошо, что праздник передачи прав настоятеля бывает редко, потому что нейтрализация его последствия требует слишком больших усилий.

 Немного успокоив дыхание, он начал говорить про мир демонов, как будто и не прерывался на полгода:

  «Одна из особенностей тёмного мира заключается в рваном движении времени. Обычное его течение примерно в восемь – десять раз медленнее, чем в светлой половине. Поэтому демоны живут гораздо дольше людей и старятся более незаметно. Но иногда время, которое перетекало незаметно, как тело змеи в жаркий солнечный полдень, вдруг делает резкий рывок вперёд, в один короткий момент скручивая многие годы, как змея, бросающаяся на жертву. Уж не знаю, что она ловит при этом, но те живые существа, которые оказываются в нём в этот момент, молниеносно тратят какую-то часть своей жизни. Обычно такой бросок времени пожирает около года. Оно просто исчезает, проваливается в какую-то бездну, и в одно мгновение ты замечаешь трансформации тела, стареющего на твоих глазах.

 К счастью, в тёмном мире есть временные омуты, на которые не распространяются капризы основной временной сферы. Там время течёт размеренно монотонно, без всяческих сюрпризов. Именно в таких островках временного спокойствия строят демоны свои клановые города. Именно в них постоянно находится мать – волшебница, которая является хранительницей клана, а так же всё то, чем дорожит клан.

 Прыжки времени происходят неожиданно, невозможно предсказать момент скоростной трансформации всего живого. А страшнее всего то, что всякий раз не знаешь, на какой временной отрезок будет совершён этот бросок. Это может быть рывок на два месяца, а может быть, правда, значительно реже, и на два столетия.

  Я не видел сам, но слышал, как мать – волшебница рассказывала, что бывали такие случаи, когда те, кого рывок времени заставал вне омута спокойствия, старились и рассыпались в прах на глазах стоящих почти рядом, но в черте круга безопасности.

 Поэтому, чтобы избежать риска потери матери – волшебницы, её оберегают от необходимости выходить за пределы зоны стабильного времени. Поэтому я был так удивлён и обеспокоен появлением её недалеко от нашего монастыря. Для этого должны были возникнуть действительно чрезвычайные условия.

 Конечно, в светлом мире нет опасности такого резкого временного сдвига, но момент перехода из одного мира в другой, даже если он очень короток, несёт в себе огромную опасность временной лавины.

 В истории тёмного мира есть несколько случаев потери матери – волшебницы, пойманной в ловушку временного броска. Если в клане нет её наследницы, тогда это настоящая трагедия для всех его членов. Клан перестаёт существовать, потому что теряет  возможность защищаться от болезней, восстанавливаться от травм. Тело демона не имеет механизма самовосстановления, как тело человека. Все его проблемы может решить только мать – волшебница. Она исцеляет каждого, поддерживает мир и порядок в семье и своим Знанием направляет развитие клана.

 Поэтому демоны очень чувствительны к изменениям времени. В глубине каждого из них прячется страх быть застигнутым в свободной временной зоне и ещё больший страх потерять клановую мать – волшебницу.

 Парадокс жизни тёмного мира ещё и в том, что в клане не может быть двух или более матерей – волшебниц одновременно. Нельзя иметь одну из них про запас. Если бы две из них оказались на мгновение рядом, это спровоцировало бы взрыв времени, поглощающий, как говорят предания, две или три тысячи лет.  Исчезли бы жизни всех, оказавшихся в зоне его действия, а, значит, произошло бы бесследное исчезновение всех живущих, память живших до них и уничтожение преданий, легенд и остальных богатств Знания, накопленных сотней поколений.  Рождение молодой матери – волшебницы влечёт разделение клана, поиск нового омута спокойствия времени и создание очередного города.

 Пока я живу на светлой стороне, то обнаружил, что сюда доносятся отголоски временных сдвигов тёмной половины, вызывая смятение и бурную активность всех лесных демонов и колдунов, а со временем (здесь он вздохнул) или возможно, со старостью, всё острее чувствую нарастание напряжения времени тёмного мира перед очередным прыжком. Наблюдения более трёх сот лет дали мне возможность предсказывать, более или менее точно, его силу. Вот уже в течение десяти дней у меня неспокойно на душе моей демонической части, что предсказывает по моим прогнозам невероятный по силе бросок временной змеи. Среди демонов тоже есть старцы, обладающие подобной способностью, поэтому я не сбрасываю возможности попытки использования этого временного сдвига демонами, чтобы ворваться в наш мир и на этой волне смять нас и уничтожить.

 Поэтому я ускорил до почти безрассудного риска пробу твоего посвящение, толкнул тебя на безумную авантюру, которая, почти наверняка, была обречена на провал. Но, к величайшему моему облегчению, ты оказался именно тем алмазом, который способен выдержать тяжесть выпавших на нашу долю испытаний.

 Теперь, когда я разделил с тобой часть Знания и беспокойств, хватит валяться! Вставай, отправляйся подкрепиться и затем будем заниматься шлифовкой одной из граней твоей неотёсанной «алмазной» натуры - техникой рукопашной борьбы».

 Не обращая внимания на мою тщетную попытку задать какой-нибудь вопрос, он встал и вышел, направившись на террасу.